Интервью с членом генерального совета, руководителем экспертного центра «Деловой России» по контрольно-надзорной деятельности Ринатом Гизатулиным
– Как Вы оцениваете полезность Экспертной палаты для бизнеса? Она появилась в 2020 году – уже можно подводить какие-то итоги.
– Я ведь оцениваю это не только с точки зрения того, что я член «Деловой России», а ещё и как субъект бизнеса, который практически каждый день сталкивается с деятельностью контрольно-надзорных органов власти. Я вижу, как они реагируют на работу разных деловых объединений. Можно сказать, что реакция федеральных министерств и ведомств, например, на деятельность экспертного центра «Деловой России» крайне эффективна. Я предполагаю, что это заслуга Алексея Репика, потому что он смог зарекомендовать себя не как лоббист узкокорпоративных интересов, а как руководитель организации, способной качественно на экспертном уровне формировать позицию из серии «как сделать правильно, лучше, эффективнее для всех». Соответственно и экспертные центры, которые созданы «Деловой Россией», работают не по принципу «давайте мы здесь скажем о том, что нельзя, не пущать, не давать, не так, всех убивают, нас раздевают», а мы формируем позицию. Именно поэтому он называется «экспертный центр», а не «комитет» по деятельности контрольно-надзорных органов власти. Мы на данной площадке рассматриваем инициативы, конкретные проблемные кейсы, с которыми сталкивается бизнес, и готовим позицию объединения. Причем в следующем формате: вот такое регулирование предлагает регулятор; вот его определённые недочёты или же нагрузка дополнительная, которая вводится в отношении субъектов бизнеса; и, понимая цели и задачи, которые ставит перед собой государство, вот как мы предлагаем эту сферу урегулировать. То есть мы стараемся в рамках деятельности экспертного центра быть конструктивными. Именно этот формат экспертных центров позволяет быть такими. Потому что если бы это был предыдущий формат работы (комитетов), всё, что мы могли, –это просто собрать несколько людей, заинтересованных в решении проблемы, что-то с ними пообсуждать, между собой согласовать. А дальше просто бегать с этими письмами по коридорам власти и по сути дела не получать никакого результата. Поэтому, я считаю, экспертные центры – эффективный, правильный и заслуживающий своего развития формат работы.
– Направление, с которым работает экспертный центр, касается практически любого бизнеса. Как-то поменялся в течение этих двух с половиной лет интерес бизнеса к этому направлению, может быть, изменились сами кейсы?
– Да, мы пошли по пути формирования кейсов в рамках нашей площадки. То есть мы не рассматриваем в целом какую-то проблему в духе «кому на Руси жить хорошо, и давайте мы напишем, что нужно сделать». Мы берём конкретное обращение члена «Деловой России», который столкнулся в определенном субъекте с претензиями со стороны той или иной федеральной службы или регионального органа контроля. Вместе с представителями органов власти обсуждаем этот кейс. Порой это обсуждение завершается не каким-то обращением или официальной позицией за подписью «Деловой России», а решается прямо в текущем режиме, когда чиновники, курирующие направление, в том числе из Москвы, разбирают, вникают и понимают, что есть какое-либо недопонимание. Так, нам удается решать конкретные проблемы и в химическом комплексе, и в металлообрабатывающей промышленности, и в других сферах деятельности.
Самое главное изменение, которое произошло за последние десять лет в сознании бизнеса, заключается, к сожалению или к счастью, в том, что дуть против ветра неэффективно. Надо приспосабливаться к тому, что государство порой внедряет те или иные требования в законодательные акты. Это и плохо, и хорошо. Плохо почему? Плохо потому, что бизнес говорит «всё равно ничего не добиться», что бы мы здесь ни обсуждали, что бы ни писали. При этом государство на протяжении десяти последних лет декларирует, что мы снимаем требования, снимаем ограничения, снимаем административные барьеры, упрощаем процедуры лицензирования и разрешительной деятельности, отменяем устаревшие акты, требования и так далее. При этом декларирование и реальность на местах по-прежнему очень сильно отличаются. Несмотря на то, что федеральное правительство, министерства и ведомства действительно пытаются здесь, в Москве, дебюрократизировать какие-то процедуры и процессы, к сожалению, чиновник на местах всегда находит всё новые и новые лазейки для того, чтобы всё-таки предъявить претензию субъекту предпринимательской деятельности. Это, конечно, плохо. И эту ментальность действительно надо как-то менять. Разочарование бизнеса вызвано разницей ментальности между головой и хвостом. Когда Дмитрий Юрьевич Григоренко, который курирует на уровне правительства административную реформу, снятие барьеров, ликвидацию излишних требований, говорит одно, а конкретный инспектор в конкретном субъекте Российской Федерации не разделяет эти подходы и действует, что называется, по старинке. Его ментальность на протяжении последних десятилетий воспитывалась в парадигме «выявить, наказать, отчитаться, привлечь к ответственности».
А что касается того аспекта, что это и хорошо, здесь отмечу следующее. Разочарование от тех или иных обещаний руководства нашей страны о том, что нужно создавать дополнительные условия для повышения инвестиционной привлекательности нашей экономики, побуждает бизнес творчески думать, как обойти те или иные требования, с которыми не удаётся побороться. Как раз наша экспертная площадка – это место, где можно обменяться опытом. Условно говоря, кто-то не может получить конкретное разрешение в силу несовершенства норм закона, а другие умудрились это сделать, не нарушая закон, а просто творчески подойдя к требованиям. Поэтому экспертная площадка заслуживает развития как место обмена конкретными практиками. Одно дело бороться с чем-то, ликвидировать что-то, другое дело обмениваться практиками решениями конкретных кейсов и проблем. Это полезно, это важно. Это, наверное, для представителей бизнеса даже важнее, чем тратить деньги на отправку своих специалистов на обучение в сфере обеспечения санитарной или пожарной безопасности, например. То есть «Деловая Россия» может стать, если она, конечно, поставит перед собой такие задачи, ещё и учебно-методическим центром. Именно по направлению своей деятельности, по сферам регулирования.
– Были ли за эти два с половиной года у Вашего экспертного центра, помимо конкретных кейсов, системные решения?
– Главное, чем пришлось заниматься в последние годы в нашей сфере – это, конечно, участие в так называемой регуляторной гильотине, которая длится вот уже третий год в Российской Федерации. Сотни требований содержались в нормативных и правовых актах, действующих на территории России, начиная с первых декретов советской власти, затем РСФСР, СССР, разных ведомств. Они продолжали действовать вплоть до 2021 – 2022 годов. Государство расчистило это всё процентов на 30 – 40, мы так оценивали, упростило правила ведения бизнеса в России. Это была системная работа, в которой активно участвовала «Деловая России» – и не просто как принимающая сторона, которая соглашалась со всеми документами правительства. Мы сами туда активно очень включали предложения – анализировали нормативно-правовую базу, смотрели всё, что требует либо обновления, либо актуализации, либо отмены. И, наверное, по количеству предложений в сфере контрольно-надзорной деятельности, которые мы направляли и которые были учтены, «Деловая Россия» действительно была одним из лидеров среди деловых объединений. Здесь, конечно, большая заслуга Алексея Репика, потому что он сам брал наработки, сам ходил по правительству, по администрации президента, у Орешкина Максима Станиславовича конкретные предложения обсуждал. И всё это было реализовано. Это первое.
Второе – гильотина не завершилась. Правительство ввело нормы и требования, связанные с предварительным обсуждением различных нормативных актов, которые вводят новое регулирование в тех или иных сферах деятельности. Неважно что это: экология, производство пищевой продукции, транспорт, логистика. Так, на предварительном обсуждении, наряду с оценкой регулируемого воздействия, проводится обсуждение проектов актов в деловых объединениях, которое потом на правительственной комиссии по административной реформе рассматриваются и учитываются, как правило. В том числе и за счёт того, что представители «Деловой России» входят в состав данной комиссии. У них всегда есть возможность на любом этапе реализации государственной инициативы либо её приостановить, если она вредна для бизнеса, либо её отредактировать, если она может быть принята бизнесом. Либо уже дальше, при воплощении нормы в жизнь, могут дать предложения о приостановке, о корректировке нормы или о её отмене в связи с ее неэффективностью. Это наиболее важная системная работа, которой наш экспертный центр на протяжении трех последних лет занимался. Она не кейсовая, она именно системная.
– То есть Вы считаете, что в данной работе «Деловая Россия» стала лидером среди других деловых объединений?
– Она обновилась. Она стала, если можно так выразиться, более модной. Это я вам серьёзно говорю, как человек, который в том числе работает и в РСПП, и в Опоре России в разных сферах регулирования. «Деловая Россия» объединяет тех бизнесменов, которые в состоянии аргументированно защищать свою позицию, но не ассоциироваться с теми или иными группами влияния, не ассоциироваться с конкретными персоналиями, олигархами, будем их так называть. То есть «Деловая Россия» – это объединение практического бизнеса. Это те люди, 7000 человек, которые действительно представляют наиболее перспективные отрасли развития российской экономики – от IT, стройки и фармы до сельского хозяйства, производства продуктов питания и производства конкретного оборудования. Это именно те столпы, на которые российское правительство и делает ставку, принимая сильные решения о мерах поддержки. Скажем так, правительство, обращаясь в «Деловую Россию», чётко знает, что оно получит компетентное заключение по разным сферам экономики. Это будет не позиция какого-то, ещё раз повторю, конкретного юридического лица. Это будет позиция всей отрасли, а не только того, кто, собственно, является большим, крупным и много денег в бюджет приносит.
«Деловая Россия» привлекает к решению тех или иных проблем не узкий круг, а широкий круг своих членов. Это тоже федеральным органам власти важно. Поверьте, министерства или ведомства, когда делают те или иные изменения в нормативные акты, хотят оперировать не позицией одной компании, а позицией бизнеса. «Деловая Россия» здесь её может представить компетентно, качественно и осознанно. Поэтому она по праву считается одним из партнёров федерального правительства, региональных правительств, с которым советуются, которого привлекают к разного рода экспертным сессиям, к выработке решений, а не просто к обсуждению. Собственно, те инициативы, которые сейчас наше государство рождает, оно с удовольствием обсуждает с «Деловой Россией». Потому что мы понятно спрогнозируем и объясним.
– Чем еще, на Ваш взгляд, выделяется «Деловая Россия»?
– Погружённость руководства нашей организации в конкретные проблемы, с которыми сталкиваются ее члены, действительно отличает «Деловую Россию» от иных общественных объединений вне зависимости от того какие они: деловые или нет. Можно сказать о том, что лично моё самое яркое впечатление связано с тем, насколько легко как исполком, так и, собственно, уже конкретные персоналии погружаются в проблемы, с которыми столкнулись члены «Деловой России». Это действительно её отличие. Без проблем, без какой-то проволочки, без лишних требований. Есть проблема, её обозначили. Есть необходимое объяснение, как эту проблему можно решить, люди берут и начинают этим заниматься.
